Имя: Максим Александрович Загорский; прозвище - Кот (дали в кругу волонтеров) Возраст: 24 года; 1 апреля 2080; Пол: м (альфа); Запах: кофе и корица Род деятельности: студент заочного отделения, подрабатывает курьером, барменом и волонтером. Национальность: русский; Гражданство: РФ;	[Kuroo Tetsurou — Haikyuu! ]
Общие параметры: 191/ 82,5 Цвет волос/глаз: черные/янтарные Описание внешности: Высокий парень, улыбчивый, вечно растрёпанный, но считает это безобразие на голове модной прической. Не переубеждайте а обратном. Тело крепкое, без шрамов, не смотря на безбашенное детство. Чтобы поддерживать форму, ни в какие спортзалы не ходит – в тонусе его и так держит физический труд на трех работах. Одежду предпочитает удобную, в большей степени в спортивном городском стиле, но за барной стойкой его можно застать в классической рубашке, подвёрнутой, правда, вообще не классически. Но ему идёт. Кепкам и шапкам предпочитает козырьки и капюшоны. С одинаковым безразличием относится к цветам: таскает и пестрое, и монохромное – лишь бы смотрелось на нём сносно.
Биография персонажа: Максим родился в Новосибирске, оказавшись старшим ребёнком в семье скромного на тот момент достатка. Папаши заделали его, будучи довольно молодыми: его отец-альфа Александр заканчивал университет и подрабатывал таксистом, а отец-омега Данил, недавно выпустился из школы и сразу ну очень плодотворно влюбился. Оба отца были сильно неопытными как родители, поэтому Макс в каком-то смысле стал для них тестовым образцом сына. Где-то его недопеленали, где-то забыли про поделку в садик; случалось, что и его самого оставляли без присмотра, а он, малой, любопытный и непоседливый, давал дёру в соседний двор. Находили, конечно, глотали корвалол и отвешивали люлей за чрезмерную самостоятельность. Хотя в школе она ему очень даже пригодилась. Дома Макс не мог рассчитывать на помощь отцов с уроками – оба много работали ради лучшей жизни — поэтому он тащил всю домашку самостоятельно. Это воспитало в нём ответственность и невообразимую упёртость, а ещё привило те знания, которые, в общем-то, и должна была давать школа. Нонсенс. Иногда в воспитательных целях с маленьким Максимом оставалась сидеть его тётка, старшая сестра Александра. И хоть отцы надеялись на нежный материнский инстинкт взрослой женщины, тётя Лена играла с Максом в карты и учила его не жевать сопли. Будучи историком по образованию и искусствоведом по жизни, она также часто привозила племяннику интересные книги о культуре и искусстве. Она показывала ему труды древних цивилизаций: картины и скульптуры, бытовую утварь, одежду и ритуальные атрибуты, но больше всего в мальчишке отзывалась архитектура. Вдохновляясь античными строениями, Максим с особым энтузиазмом строил себе замки из одеял и диванных подушек, а, став чуть взрослее, ловко сколачивал необычные скворечники. Однажды он даже сделал кошачий дом для соседского Барсика. Максим, кстати, очень любил котов и систематически наглаживал упитанного британца в гостях у соседей, но завести пушистого питомца у себя дома не позволяла аллергия Данила на шерсть. Видимо, поэтому ему завели братика. К младшему ребёнку, разница с которым у Максима составляла без малого восемнадцать лет, родители уже были всецело готовы. Александр добился неплохой должности в сфере промышленной безопасности, Данил нашел себя в написании статей для вэб-изданий, оба неплохо зарабатывали и смогли, наконец, переехать в более благополучный район. Так отчаянно рвущиеся к стабильной жизни, они наконец достигли её. На фоне появления нового племянника на горизонте снова замаячила тётя Лена, но уже не с картами, а с неожиданным возмущением. «Дайте мальчику свободу!» - протестовала она, наблюдая, как пухнет голова Максима от круглосуточного плача младенца в доме. Ему и правда было сложно. Подготовка к выпускным и вступительным экзаменам в условиях хронического недосыпа была невозможна. А ведь ему ещё хотелось развлекаться, влюбляться, не погребая свою подростковую жизнь под грудой одних лишь только учебников. И если со школьной программой он совладал достойно, то вот проходной балл в университет набрать у него все-таки не получилось. Макса ждала срочная служба. Следующий год в войсках прошел почти незаметно для Максима и даже без масштабных косяков. Братик за эти месяцы немного подрос, и теперь вопил только в дневное время суток, и то, иногда с ним удавалось договориться, корча веселые рожи. Брата Макс любил, пожалуй, даже больше, чем котиков, гулять с Митькой выходил, ловя восхищенные взгляды впечатлительных омег квартала. Какой ответственный молодой отец с коляской! Ага, если бы. Своих детей Максим пока не хотел, ему всего девятнадцать, рано, ни работы, ни образования. Вот лет через пять-семь, может, десять, вот тогда уже можно было бы задуматься. Вернувшись со службы, он вновь решает попытать удачу и поступить в альма-матер своего отца. «Строительство и архитектура – вот, чем должен заниматься мой мальчик!» - ага, это снова тётя Лена. Своих детей у неё так и не появилось, поэтому племянника, которого нянчила с малых лет, она искренне считала своей кровиночкой. Макс не спорил. Ни со статусом кровиночки, ни с архитектурным факультетом. В конце концов, ему ведь действительно интересна эта сфера. Приемная комиссия тоже не спорит, поэтому после сдачи всех экзаменов Максима зачисляют на заочное отделение факультета гражданского строительства. А еще через полгода тётя Лена находит себе дядю Родриго. И нет, не нового мужа, а директора музея, которому страсть как нужен такой опытный искусствовед, как Елена Ивановна Загорская. И она уезжает, с широким жестом оставляя Максиму ключи от своей квартиры. «Дайте мальчику свободу!» вдруг заиграло новыми красками. В середине первого курса Максим въезжает в квартиру перебравшейся заграницу тёти, чтобы платить коммуналку, поливать кактус и приглядывать за сыном тётиной подруги, который с какого-то перепугу тоже живёт там. Заочное отделение позволяет Максиму с лёгкостью найти подработку, потому что в девятнадцать лет сидеть на шее родителей – ну, такое себе достижение. И кем он только ни работает. Грузчиком на складе, мойщиком автомобилей, даже пару смен дворником. Кстати, именно тогда Макс находит своего первого кота, целиком черного, но с белым пятнышком на пузе. Кто-то выкинул беднягу в урну в завязанном пакете. Кота он решает оставить себе, назвав его весьма символично – Инь. На втором курсе у него появляется мопед, и работа в доставке всего, что можно увезти на этом мопеде: продуктов, фастфуда, омег от восемнадцать лет. Шутка, последних просто катает по городу - за красивые глаза и не только за них, хотя долгосрочных отношений пока не ищет. А еще не ищет, но исправно находит брошенных на улице котов. Так, приехав на адрес одной из доставок и услышав жалобные писки, он натыкается на коробку с шестью еще слепыми котятами. Не зная, что делать с такими крохами, он обращается к волонтёрам, и впервые знакомится с этой деятельностью. С того времени и до сих пор он активно помогает кошачьему приюту и физически, и материально. Второго кота Макс заводит как раз оттуда – ему стоило лишь раз увидеть этот белый комок с черной точкой на спинке, чтобы с удивлением «Ого, мне для баланса» забрать его к себе. Так в доме появился Янь.  Позже он находит - нет, не кота - еще одну подработку, в ночном баре, с обаятельной улыбкой разливая напитки дорогим гостям. На окладе и щедрых чаевых, Макс вскоре меняет мопед на мотоцикл без излишнего пафоса, а в гардеробе появляются более стильные, околоклассические вещи. Ну, и кот, который не оставит на них шерсти. «Срань Господня, это что за хрень?!» - вопит сосед, когда впервые видит в коридоре этого лысого зверя, наспех закутанного в шарф. А это вообще-то не хрень. По кошачьему паспорту, это, значит, собственной персоной Тата Гатто Хорнериас. Хм. Но в быту, стало быть, все-таки Хрень. Этого безусловно королевских кровей кота привезли на усыпление из-за сломанной лапы. Не выставочный, понимаете ли, больше образец. Не нужный. А Максу вот нужный. Кота вылечил, а потом отвез к родителям - нет шерсти, нет проблем с аллергией. Только вот малой почему-то со зверем не поладил, пришлось и его оставить у себя. Итого Инь, Янь, Хрень и сказочный олень в соседней комнате. Так и живут. А если спросить, какой он, Максим Загорский из сорок восьмой квартиры, то бабушки на скамейках скажут: хороший парень, добрый. А он и правда добрый, хоть иногда по первому взгляду и не скажешь. Номинально чуть хмурит брови, словно думает о чем-то глобальном для всего человечества, а это глобальное от него стремительно уносится, сверкая своими метафорическими пяточками. Впрочем, стоит лишь втянуть Макса в диалог, как его лицо тут же обретает живую и яркую мимику. Пожалуй, он мог бы стать актером, у него бы отлично получилось, но он решил проектировать дома. Большая цель, важная. Для него самого - так точно. Не смотря на такую фундаментальную во всех смыслах специальность, сам он легко поддается эмоциям, если задевают его интересы или чувство справедливости. А, или если рожа у кого-нибудь кирпича просит, тоже, бывает, поддается, но реже. Импульсивные драки посреди толпы им не приветствуются, но вот это вот настораживающее "пойдем, выйдем?" с хрипотцой и небрежным кивком в сторону двери - в лексиконе имеется. Не гнушается случайными связями, флиртует сам и охотно реагирует на чужие подкаты. Но это он просто не влюблялся никогда по-настоящему. Чтобы вот так, как в аудио-книжках, внутренне вздрагивать от одного только взгляда в любимые глаза. Привирают, конечно, там, наверняка, но вот чего-то такого, пожалуй, ему бы хотелось. Чего-то глубокого не только в физическом смысле. Но пока не случилось. Впрочем, Макс не отчаивается, у него ещё целых сколько-то там лет в запасе на любовь. Он всегда старается с позитивом смотреть на этот мир, даже когда шансы на успех практически нулевые. Упрямый, хотя правильнее будет сказать упёртый, не привык сдаваться на полпути, хотя иногда бы следовало.  Ответственный и исполнительный. Если пообещал - сделает. Если точно не сможет - обещать не будет. Сам тоже пустых обещаний на дух не переносит, спасибо соседу, который раздает их направо и налево.
Связь с вами: Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.